Тема: Внешние и внутренние угрозы экономической безопасности. Учебная работа № 405456

Учебная работа № 405456. Тема: Внешние и внутренние угрозы экономической безопасности

Выдержка из подобной работы

…….

Внешние и внутренние интертексты в стихотворении Б.Л. Пастернака «Сказка»

…..времен года [4], с дважды
повторяющейся весной, что задает возможность бесконечного повторения круга (см.
нашу работу [5]). Основу, своеобразный «каркас» этого круга составляет
«треугольник» − стихотворения с ярко выраженной христианской тематикой,
сезонная принадлежность которых не эксплицирована. Самым первым в цикле стоит
стихотворение «Гамлет»; завершают цикл «евангельские» стихи, как бы
зарождающиеся среди «весенних» стихотворений и затем идущие подряд; в самой же
середине цикла – тринадцатое из двадцати пяти -стоит стихотворение «Сказка»,
«легенда о Егории Храбром». Такое положение, безусловно, не случайно. Св.
Георгий, Егорий Храбрый – небесный покровитель главного героя, носящего третий
вариант имени – Юрий.
Параллелизм
образа Юрия Живаго образу св. Георгия подробно рассмотрен Н.А. Фатеевой [3], мы
же посмотрим на переклички стихотворения с прозаическими главами под несколько
иным углом.
Переклички
стихотворения «Сказка» с прозаическим текстом романа носят различный характер.
Они могут лежать на поверхности – так, связь со стихотворением эксплицирована в
эпизоде в Ва-рыкине, когда в творческом сознании Юрия Живаго возникает образ
дракона в овраге, и он сочиняет «легенду о Егории Храбром» (XIV, 8-9).
Связи
могут быть в той или иной степени завуалированы и заключаться в отдельных
словах; в образах, в контексте романа имеющих характер лейтмотивов; в сходстве
ситуаций, когда ситуация реального плана в прозе может быть сведена к данной в
стихотворении формуле-архетипу. При этом все разновидности связей тесно
взаимодействуют между собой.
Зерно
стихотворения обнаруживается в ч. XIV, гл. 8-9, когда воющие за оврагом волки
трансформируются в «идею враждебности» и доктору представляется, что «
в овраге залег чудовищных размеров сказочный, жаждущий докто-ровой крови и
алчущий Лары дракон» (XIV, 9) [6]. Начало «Сказки» содержит перифраз одного из
последних фрагментов гл. 9, в конце которой Юрий Андреевич пишет стихотворение.
Ключевым в этом перифразе оказывается слово степь: «Пробирался конный /Степью
по репью» (здесь и далее выделено нами), сравним: «Георгий Победоносец скакал
на коне по необозримому пространству степи XIV, 9). Упоминания оврага
Шутьма, в котором доктору представлялся залегший дракон, и в дальнейшем могут
отсылать к стихотворению, причем не только в законченных фразах (« он
вдруг проснулся после тяжкой привидевшейся ему нелепицы о драконьем логе под
домом») но и в отдельных словах (далее в том же абзаце: «Вдруг дно оврага
озарилось огнем и огласилось треском и гулом сделанного кем-то выстрела» – XIV,
14; сравним: «Как бы пламя серы / Озаряло вход. // Отдаленным зовом
/Огласился бор» – «Сказка»).
В
стихотворении дракон (змей, змея, чудище) – одна из ипостасей враждебности,
вражьей силы, которая имеет в романе и другие, самые разные проявления и
персонификации: это и сама историческая действительность («неправда на русской
земле»), и «лесное воинство», держащее доктора в плену, и «товарищи Антипов и
Тиверзин», которые, по словам Комаровского, «точат зубы на Ларису Федоровну», и
сам Комаровский, и воющие за оврагом волки, и смерть, могила, кладбище, подвал,
подземелье, пещера (последние три образа амбивалентны, но имеют и ярко
выраженную негативную функцию через родство с могилой), зе…